M. О. Гершензону врачи в последние годы его жизни запретили курить. Он не курил и томился по табаку. На заседаниях, например, Академии художественных наук, иногда не выдерживал, просил у знакомого папироску и закуривал. Я тоже старался отвыкать от куренья, не держал папирос и тоже томился по куреву. Подойдет в перерыве Гершензон:
- Викентий Викентьевич, хотите курить?
- Х-хочу...
- Погодите, я сейчас раздобуду!
С лукаво-торжествующим видом приносит две папироски, и мы закуриваем.
В феврале 1925 года он тяжело заболел. С каждым днем положение ухудшалось. Надежды уже не было. Вдруг Михаил Осипович с радостным лицом обратился к жене:
Жадно выкурил папиросу и вскоре умер.