Киево-Печерский монастырь. Внизу зеленого откоса с бесконечными лесенками, под огромными вязами,-- Почаевский колодезь с навесом. Всюду цветут вишни, в бойницах монастырской стены синеет Днепр. Около колодца несколько исструганных дубовых колод. Близ каждой по нескольку женщин состругивают с них перочинными ножами стружки.
На одной из колод сидела баба средних лет с костылями. Тамбовская. Зипун, синяя понёва. Лицо плакало, рот некрасиво расширялся, слезы текли по носу и подбородку. Рассказывала:
- Первые сто верст шла от своих мест, как играла. А потом,-- продуло, что ли,-- ноги и отнялись! Доехала кое-как на машине, а от вокзала сюда три версты на карачках приползла. Две недели в печерской больнице пролежала. Вот только сегодня как будто чуть-чуть полегчало, приползла сюда. Говорят, от стружечек этих святых большая бывает помощь.
Стоял и смотрел молодой купец с красным затылком, в лаковых сапогах и длиннополом сюртуке. Спросил:
- Это вы для чего колоду стругаете?
Одна из стругавших ответила:
- Знаете, по деревенскому обычаю: зубы заболеют или что, стружечку святую приложишь - и пройдет. Лекарства покупать достатку у нас нету. Вот мы больше святостью и лечимся.
- Ну да! - подтвердила другая. - Скажем, дитя заболеет. Обкурить его этой щепочкой вместе с ладаном - и все пройдет.
Молодица с лукавыми глазами засмеялась.
- Вот! Одна начнет скрести, за нею другие следом... Не знают сами, что делают!
Купчик авторитетно стал объяснять:
- Тут вера помогает, а не стружки. В Твери у нас было: купчиха одна сильно очень животом маялась. Доктора никак пособить не могли. Вот послала она кучера своего к святому Нилу Столбецкому настругать стружек с его столба святого, на котором подвизался. А кучер себе и говорит: "Лучше же я это время в трактире на большой дороге просижу, а стружек можно где хочешь достать". Настругал стружечек мелких у старого колеса, привез. Женщина съела - и выздоровела. Отчего же она выздоровела? От колеса? От ве-еры!
Баба, сидевшая на бревне, жадно слушала и качала головой.
Перекрестилась, наклонилась к колоде и стала ее стругать.