Примусы отшумели и теперь рядком стояли на черной плите. Жильцы разошлись по комнатам, в кухне никого не было. Только Сима сидела, напевая, за кухонным столом и рисовала. Мать ее Арина, работница "Москвошвея", выгнала ее из комнаты за то, что она кидалась за обедом хлебом и обозвала мать дурой. Сима болтала ногами, сосала огрызок карандаша и рисовала на оберточной бумаге трамвайный вагон.
В мягких туфлях неслышно прошла в ванную Мурка, студентка Первого МГУ. Не зажигая света, умылась. Поглядела, как Сима сидит к ней спиною за столом, и потихоньку брызнула в нее водою.
Сима с удивлением потрогала голову, взглянула на потолок. Мурка притаилась в темной ванной. Сима побежала к матери. Арина гладила на столе Симину блузку.
- Мама, вода откуда-то на меня капает! Капает сверху, а на потолке сухо!
Арина озлобленно крикнула:
- Это бог тебя обкапал, так тебе и нужно! Он тебя и по-настоящему водой обольет! А и тогда не станешь слушаться,-- огнем тебя начнет жечь! Ты понимаешь, это самый большой грех на свете - матери не слушаться! Нет больше греха. Если какая девочка не слушается матери, у нее руки и ноги отнимутся.
Сима с жадным любопытством спросила:
- А почему его не видать?
- Разве бога можно видеть? Он невидимый, ну... как ветерок. Старичок такой. С седенькой бородкой.
- Невидимый? С седенькой бородкой?
Сима воротилась в кухню и в раздумье остановилась перед столом. Мурка смотрела из ванной. Не одолела искушения: душа смех, выплеснула на Симу четверть стакана воды.
Сима, как зверенок, с воплем помчалась по коридору, вбежала к матери.
- Мама! Он на меня плеснул! Смотри, вся голова мокрая!
Арина не взглянула, она все еще была в своей злобе.
- Ага! Вот видишь! Я тебе говорила. Он тебя еще огнем будет жечь! Сейчас же проси прощения! Это он тебя за то, что матери не слушаешься!
- Мамочка, прости! Никогда больше не буду! Ой, как страшно-ужасно!
Помирились. Сели пить чай. Сима взволнованно расспрашивала, кто такой этот бог.
- Он и теперь здесь?
И опасливо оглядывалась.
- Нет, ты стала послушная, он теперь к другим непослушным детям полетел. А не будешь слушаться, опять воротится.
Утром на следующий день Сима встретилась в коридоре с Муркой и с глубочайшим волнением рассказала ей о вчерашнем событии.
- Ой, как страшно-ужасно! Я за столом сижу, вдруг как хлистинуло (хлестнуло)!
- Кто же это был?
- Как его? (Стала вспоминать.) Дедушка Мороз? Нет. Знаешь кто? Сама не знаю. (Вспомнила.) Вот кто: бог.
- Видала ты его?
- Нет, его нельзя видеть. Он, как ветерок, дует. Он ветерок сам. Невидимый. С седенькой бородкой.
- Что ж, он и сейчас здесь?
- Нет, он сейчас к другим непослушным детям поплыл.
Мурка не могла сдержать смеха. Сима с удивлением взглянула на нее. И потом на все расспросы о происшествии отвечала неохотно:
- Мне скучно.
И ясно было из ее тона, что "скучно" для нее значит: "страшно, жутко". В глазах были тревога и вопрос.
И стала она тихая, послушная. Мурка раз увидела в кухне ее задумчивую мордочку с большими глазами, стало ей стыдно за свою шутку. Она сказала Симе, что это она брызгала в нее из темной ванной.
Сима ахнула, засмеялась:
- Взаправду?!
- Есть такие, что в бога не верют. А я же сама видела, как он из воздуха брызжется.