Поиск по творчеству и критике
Cлова начинающиеся на букву "Щ"

1. Пушкин в жизни. Первые годы женатой жизни

Входимость: 1. Размер: 136кб.

Часть текста: королю Голландии, пришлось повернуть на Варшаву. Конституционные правительства, особенно Париж, понимали, что Польша только их авангард в борьбе с императором России: полонофильские настроения грозили вот-вот перейти в открытую военную поддержку польским выступлениям. Назревала всеевропейская война. Между тем 11 июля 1831 года события начали разворачиваться внутри России. В расположенных недалеко от Петербурга новгородских военных поселениях восстали расквартированные там батальоны. При соответствующем стечении обстоятельств этот русский бунт грозил перейти в новую пугачевщину. В северных губерниях продолжала свирепствовать холера. Так начинались 30-е годы. В контраст к этим происшествиям личная жизнь Пушкина открылась счастливейшим и безмятежным периодом жизни в Царском Селе, а потом и в Петербурге. К счастью любящего и горячо любимого мужа прелестной жены вскоре присоединилось счастье отцовства. Жена имела ослепительный успех в обществе, положение поэта при дворе казалось прочным, нехватка денег не выходила пока за обычные рамки. Превратиться, как по волшебству золотой рыбки, из тихой московской барышни в жену первого поэта России и первую красавицу "роскошной, царственной Невы" было трудным испытанием само по себе. Но этого мало. Наталья Николаевна стала и самовластной хозяйкой большого дома - без денег, с ненадежными слугами, болеющими детьми, вечно или после родов, или в ожидании ребенка. К тому же избранник ее ...

2. Ивик. Стихотвоения

Входимость: 1. Размер: 5кб.

Часть текста: весною цветут цветы Яблонь кидонских, речной струей Щедро питаемых, там, где сад Дев необорванный. Лишь весною же И плодоносные почки набухшие На виноградных лозах распускаются. Мне же никогда не дает вздохнуть Эрос. Летит от Киприды он — Темный, вселяющий ужас всем, — словно сверкающий молнией северный ветер фракийский, и душу Мощно до самого дна колышет Жгучим безумием… 2 Эрос влажномерцающим взглядом очей своих черных глядит из-под век на меня И чарами разными в сети Киприды Крепкие вновь меня ввергает. Дрожу и боюсь я прихода его. Так на бегах отличившийся конь неохотно под старость С колесницами быстрыми на состязанье идет. 3 И горю, как долгою ночью горят звезды блестящие в небе. 4 Сердце милое! Вечно меня, как пурпурница 489 быстрая… 5 О Евриал, 490 Харит лучезарных ветвь, Ты, о питомец Муз пышнокудрых! Кипридою И нежной Пейто ты под розами вскормлен, цветущими пышно. 6 Мирты, и яблоки, и златоцветы, Нежные лавры, и розы, и фиалки. 7 И соловьев полная звуков заря будит, бессонная. 8 На дереве том, на вершине его, утки пестрые сидят В темной листве; много еще там яркозобых пурпурниц И гальпион быстрокрылых… 9 Кассандра, Приама дочь, Синеокая дева в пышных кудрях, в памяти смертных живет. 10 Говорит Геракл: Белоконных сыновей...

3. Гомер. Одиссея (Перевод В. В. Вересаева). Песнь семнадцатая

Входимость: 2. Размер: 34кб.

Часть текста: моя там. Ведь, наверно, не раньше она перестанет Горькие слезы по мне проливать и вздыхать непрерывно, Чем на глаза ее сам я явлюсь. Ты же сделаешь вот что: Этого странника в город сведи, чтобы там подаяньем Мог он себя прокормить. Вина иль ячменного хлеба Даст ему, кто пожелает. А я совершенно не в силах Всех людей принимать. Забот и своих мне довольно. Если ж на это обидится гость - самому ему будет Хуже. А я говорить люблю только чистую правду". Сыну на это в ответ сказал Одиссей многоумный: "Друг! И сам я совсем уж не так здесь желаю остаться. Нищему пищу себе добывать подаяньем удобней В городе, нежели в поле: там каждый подаст, кто захочет. Мой не таков уже возраст, чтоб здесь оставаться при стаде И приказаньям твоих пастухов во всем подчиняться. Сам ты иди, а меня этот муж поведет, как велел ты, Лишь у огня я согреюсь и солнце засветит пожарче. Больно плоха уже эта одежда. Застудит мне тело Утренний иней. А город-то, вы говорите, далек!" Так он сказал. Телемах через двор направился в город, Быстро шагая ногами и зло женихам замышляя. Вскоре пришел к своему он для жизни удобному дому. Там он поставил копье, прислонивши к высокой колонне, Сам же направился внутрь, чрез порог из камня шагнувши. Первой его Евриклея кормилица там увидала; Стлала она в это время овчины на пестрые кресла. Близко, заплакав, к нему подошла. Остальные рабыни Стойкого в бедах царя Одиссея сбежалися также. Все...

4. На японской войне. X. В ожидании мира

Входимость: 2. Размер: 32кб.

Часть текста: Куда! Конечно, на север! – с усмешкою ответил капитан. – А что слышно про японцев? – Говорят, уже под Гирином. – Мы пошли с ним прочь от колодца. – А вы слышали? С 18 марта ведутся мирные переговоры. – Да что вы? – Сегодня в штабе армии нашей получено известие: государь созвал земский собор, объявил, что война оказалась для нас неудачною и что приходится заключить мир. Пришел я домой, рассказал нашим. Никого из нижних чинов в фанзе не было. Но уж через пять минут по всем дворам, по всем фанзам, везде оживленно разговаривали солдаты, слышались радостные расспросы, смех. И везде звучало: – Восемнадцатого марта… Восемнадцатого марта… На тихом небе, над закатом, светился узкий серп молодого месяца. На душе было светло и радостно, хотелось говорить, говорить с каждым встречным о том, что кончилось кровавое безумие, хотелось верить самому и уверить других. И везде звучало: – Восемнадцатого марта… Восемнадцатого марта… Ко мне подошли два солдата. – Ваше благородие,...

5. Человек проклят (О Достоевском). VI. Извлечение квадратного корня

Входимость: 1. Размер: 8кб.

Часть текста: хотение ни у кого из них мы не видим даже намека. Кто из упомянутых героев действительно цельно, широко и свободно проявляет себя? Никто. Никто не живет. Каждый превратил свою живую душу в какую-то лабораторию, сосредоточенно ощупывает свои хотения, вымеривает их, сортирует, уродует, непрерывно ставит над ними самые замысловатые опыты, – и понятно, что непосредственная жизнь отлетает от истерзанных хотений. Чуткий, благородный, самоотверженный Раскольников совершает бессмысленнейшее, никому не нужное убийство единственно для опыта над собою: посмеет ли он «переступить черту»? «Неужели ты думаешь, – говорит он Соне, – что я, как дурак, пошел очертя голову? Я пошел, как умник, и это-то меня и сгубило! И неужели ты думаешь, что я не знал, например, хоть того, что если уж начал я себя спрашивать и допрашивать: вошь ли человек? – то, стало быть, уж не вошь человек для меня, а вошь для того, кому этого и в голову не заходит и кто прямо без вопросов идет… Разве так идут убивать, как я тогда шел? Разве я старушонку убил? Я себя убил, а не старушонку! Тут так-таки разом и ухлопал себя навеки!» Иван Карамазов после последнего своего свидания со Смердяковым решает идти в суд заявить на себя, то есть возвратиться по сю сторону «черты». На улице он спотыкается на замерзающего в снегу мужичонку, – час-другой назад сам же Иван ни за что, ни про что свалил его толчком в снег. Иван тащит мужичонку, вызывает людей, щедрою рукою сыплет деньги, чтобы спасти его. «Иван Федорович остался очень доволен. – Если бы не было взято так твердо решение мое на завтра, – подумал он вдруг с наслаждением, – то не остановился бы я на целый час пристраивать мужичонку, а прошел бы мимо его и только плюнул бы на то, что он замерзнет…» Всего замечательнее, что ведь и действительно в таком случае не остановился бы! И не потому не...