Вересаев Викентий: Поиск по текстам произведений автора и критике. Cлово "1921". Классическая русская литература.

Примерный текст на первых найденных страницах

Входимость: 6. Размер: 22кб.

Часть текста: не скажешь словом. Вот и мысли разбежались. И так всегда за посл[едний] год. Я болен, знаю. И вот живу я с грамотой охранной, с телеграммой тов. Калинина о покровительстве. Горько, больно. Вот она, скверная усмешка жизни. Вся моя "охранная-то грамота" в сыне была. И будь он со мной, я бы теперь не сидел, я и же на, бедняжка, как убитые жизнью люди, в дыре у моря, в ла чуге, у печурки, как богадел[ы]... Ну, да что говорить. Дума ешь иногда - молчи, не объясняй людям, - не поймут, ибо не испытали твоего. Но Вам, писателю, все ясно. Дорогой В[икентий] В[икентьевич] - не забудьте нас, умоляю. Об одном прошу - помогите получить разрешение уехать из России. Здесь, где я потерял - ни за что! - так страшно по терял самое дорогое (я не виню Москву, помощь Москвы только опоздала), - здесь мне трудно, тяжело жить, больно му. Мне нужно на время уехать, найти себя, взять иного воз духу, издали почувствовать Россию и, б[ыть] м[ожет], за тосковать о ней, по-хорошему затосковать, и получить, б[ыть] м[ожет], новый толчок к прерванной литерат[урной] работе. Теперь моя душа вся изранена, мне нет воздуха. На что бы ни посмотрел я - везде я вижу страдающие глаза мое го светлого безвинного мальчика. И все во мне [исход]ит бо лью. Ну, представьте Вы себя на моем месте. Вот в этой вот комнате у Вас убили любимое, бесценное, мучительно уби ли - и Вам бы нужно было творить здесь же, писать свои об разы свободно, не выходя из этой комнаты, не избавляясь от этой боли! Смогли бы? Смогли ли бы Вы найти свой по кой и творить, творить вольно, когда воля Ваша скручена и окована обручами?! Смогли ли бы Вы?! Хотя бы и имеете и грамоты и высокие обещания покровительства?! Писатель! Ты, своб[одный] писатель, где найдешь приют вольной мысли и образу твоему?! Что бы я стал писать, если бы я все время думал: вот столько, а дальше нельзя. Вот этот шажок, а шаг - ни-ни?! Нет, я не столько о цензуре...

Входимость: 5. Размер: 54кб.

Часть текста: о Федоре Сологубе Ф. К. Сологуб Странное дело: вдруг на жизненном пути встретишься с человеком, — таким тебе чужим, ни в чем, казалось бы, несходным, — и что-то на время свяжет с ним, и в чем-то перекликнутся души. Так было у меня с Леонидом Андреевым, — несколько лет близких, почти дружеских отношений. 1 Так в последние годы жизни Сологуба было у меня с Сологубом: были во всем диаметрально противоположны, — Но невзначай, проселочной дорогой Мы встретились и братски обнялись. 2 В первый раз увидел я его у И. Д. Телешева <так!> , 3 в 1915 или 16 году Л. И. Андреев читал свою новую драму «Самсон». 4 О самой драме не говорили, — Андрееву, видимо, не хотелось этого. Но вспыхнул ярый спор об искусстве вообще, об его задачах. На одной стороне были Андреев, Сологуб и Сергей Глаголь, на другой — Ив. А. Бунин и я. После ужина я подошел к Сологубу. — У вас, Федор Кузьмич, есть одно стихотворение, которое начинается так: Под черемухой цветущей Я лежал в июльский зной И вероники ползущей Цвет увидел голубой. 5 Черемуха цветет в мае, вероника — в июне, у вас это происходит в июле. Скажите, пожалуйста, что это, — случайный недосмотр или сознательная насмешка над реалистической правдой? Сологуб подумал и ответил: — У меня сказано: «под черемухой ДУШИСТОЙ». У черемухи пахнут не только цветы, но и листья, и кора. 6 — Федор Кузьмич, у вас сказано: «ЦВЕТУЩЕЙ». Минуты через три он опять подошел. — Я вспомнил: «У меня: «я лежал в ПОЛДНЕВНЫЙ зной». Я засмеялся. — Федор Кузьмич! «В ИЮЛЬСКИЙ»! Иначе тогда бы мне это четверостишие не бросилось в глаза! Такова была наша первая встреча....

Входимость: 4. Размер: 3кб.

Часть текста: Письма Письма Вересаева В. В.: Вересаев В. В. - Майскому И. М., 8 августа 1917 г. Вересаев В. В. - Майскому И. М., 10 ноября 1923 г. Вересаев В. В. - Сологубу Ф., 2 мая 1924 г. Вересаев В. В. - Сологубу Ф., 22 ноября 1925 г. Вересаев В. В. - Сологубу Ф., 11 декабря 1925 г. Вересаев В. В. - Сологубу Ф., 12 марта 1926 г. Вересаев В. В. - Сологубу Ф., 5 мая 1927 г. Вересаев В. В. - Сологубу Ф., 13 сентября 1927 г. Вересаев В. В. - Сологубу Ф., 17 октября 1927 г. Письма Вересаеву В. В.: Шмелев И. С. - Вересаеву В. В., 8/21 сентября 1921 г. Шмелев И. С. - Вересаеву В. В., 20 октября - 2 ноября 1921 г. Шмелев И. С. - Вересаеву В. В., 26/13 ноября 1921 г. Шмелев И. С. - Вересаеву В. В., 20 ноября - 3 декабря 1921 г. Сологуб Ф. - Вересаеву В. В., 17 ноября 1925 г. Сологуб Ф., Борисоглебский М. В. - Вересаеву В. В., 18 ноября 1925 г. Сологуб Ф. - Вересаеву В. В., 28 ноября 1925 г. Сологуб Ф. - Вересаеву В. В., 4 декабря 1925 г. Сологуб Ф. - Вересаеву В. В., 15 марта 1926 г. Борисоглебский М. В. - Вересаеву В. В., 22 июня 1927 г.

Входимость: 3. Размер: 16кб.

Часть текста: В. В., 8/21 сентября 1921 г. 8/21 сент[ября] 1921 г. Алушта Дорогой Викентий Викентьевич, Едете Вы в Москву, слышал я: "везут вагон писате лей из Коктебели". За Вас, как за последнее средство (про стите) хватаюсь - помогите. В Москву не еду, не могу ехать. Не могу оторваться от той земли, где жил с мальчиком посл[едние] дни его жизни, уйти из того угла, который заставил своей волей мой мальчик меня иметь. Это, кажется, скверно я выразил, но пустяк. Вы понимаете. Москва для меня - пустое место. Москва для меня - воспоминания сча стья прошлого. Крым - страдание, но это страдание связа но с сам[ым] дорогим в жизни. Пусть оно остается, я не в силах уйти. Москва - сутолока и надежда дальше устраи вать что-то в жизни. Мне нечего больше устраивать. Я хочу тихо умереть. Т. е. я хотел бы работать в тиши, ибо у меня есть что сказать и сказать иначе, чем я до с [их] п[ор] делал. Я сделал оч[ень] мало. Теперь я знаю, что и как надо писать. Но, кажется, поздно. Одн[им] слов[ом], я не еду. Я, м[ожет] б[ыть], нелогичен: я могу уехать из Крыма, но только не в Россию. Чтобы начать свою новую литер[атурную] работу и работу оч[ень] большого калибра - "Храм человечий" и "Его Величество Лакей", работа на года, мне необходима перспектива. Мне нужно то еще, чего уже нет в России, - тишины и уклада. Чтобы не мызгаться, не крутиться с ут ра до ночи за куском, за одеждой, за топливом. Чтобы жизнь не мешала. Я не могу работать с перерывами, урывками. Я написал Лунач[арско]му и М. Горькому о разреше нии уехать. Письма любезно взяла и обещала переслать Фофанова, 1...

Входимость: 2. Размер: 11кб.

Часть текста: пронесся над толпою". А портрет Зорьки вызвал смех, художника едва не побили камнями, но когда пригляделись к картине, все увидели, что девушка светится изнутри - "как будто солнце взошло высоко над площадью". Свет этого солнца озарил лица всех людей и сделал их прекрасными. Каждый понял, что красота рядом с ним и в нем самом. И народ победителем назвал Единорога. В этом рассказе весь Вересаев, видевший красоту земли в простом народе, который и является главным и единственным судьей для каждого художника. Будущий русский прозаик, литературовед, поэт-переводчик родился 4 января 1867 года в многодетной глубоко религиозной семье известных тульских подвижников Викентия Игнатьевича Смидовича и Елизаветы Павловны, урожденной Юницкой. Отец - врач, сын польского помещика, был основателем Тульской городской больницы и санитарной комиссии, одним из создателей Общества тульских врачей; мать, высокообразованная дворянка, открыла у себя в доме первый в Туле детский сад, а позже элементарную школу. У Викентия было десять братьев и сестер (трое из них умерли в детстве). Мальчик запоем читал Гоголя Н. В., Тургенева И. С., Лермонтова М. Ю., Толстого А. К., Рида Т. М., Гюстава Эмара; летом в имении помогал матери, пахал, косил, возил сено и снопы; в гимназии, которую окончил с серебряною медалью, был "первым учеником", слыл знатоком древних языков; в 13 лет стал писать стихи и заниматься переводами. Впервые стихотворение юного поэта под именем В. Викентьев - "Раздумье" было напечатано в журнале "Модный свет и модный магазин" в 1885 году. Через два...

Входимость: 2. Размер: 47кб.

Часть текста: Вересаеву в декабре 1925 г., поздравляя его с 40-летием творческой деятельности. 1 Почти сверстники — «восьмидесятники», они пришли в литературу разными дорогами. Викентий Викентьевич Вересаев (наст. фам. Смидович; 1867—1945) — сын врача-общественника (из дворян), обучался на историко-филологическом факультете Петербургского университета (закончил его кандидатом исторических наук), затем — на медицинском факультете в Дерпте. Во время эпидемии 1892 г. заведовал холерным бараком на юге России, в 1894 г. поступил на работу в Боткинскую больницу в Петербурге, в 1901 г. был уволен по подозрению в связях с социал-демократами и выслан под надзор полиции в родную Тулу (на квартире Вересаева проходили несколько заседаний Тульского комитета РСДРП). 2 Его первая повесть «Без дороги» (1895) была привечена Н. Ф. Анненским в «Русском богатстве», тогда же он стал посещать «Четверги» в редакции журнала на Бассейной улице, однако вскоре разошелся с Н. К. Михайловским и А. И. Иванчиным-Писаревым; 3 сблизился с литературным кружком легальных марксистов (П. Б. Струве, М. И. Туган-Барановский, А. П. Калмыкова и др.), сотрудничал в...

Входимость: 2. Размер: 3кб.

Часть текста: него яростную атаку, доказывая, что, благодаря Госиздату, на рынке нашем совсем нет русских классиков и что дело всякого любящего русскую литературу — бороться за раскрепощение классиков из-под власти Госиздата. — Но, конечно, вообще говоря, попытаться можно кое-что сделать — через других членов союза, более приятных Госиздату. О результатах, конечно, сейчас же уведомлю. Я на днях только приехал из Коктебеля 2 и пока еще не огляделся. Меня очень поразили и обрадовали Ваши несколько слов о Пушкине, — потому что они совершенно совпадают с тем, что я сейчас о нем пишу; моя статья озаглавлена: «В двух планах», доказываю именно, что в жизни и в творчестве это были два совсем разных человека и что он творил из жизни «сладостную легенду», 3 потому что жизнь сама по себе для него была пуста и ужасна. Крепко жму Вашу руку, дорогой Федор Кузьмич, — поправляйтесь и беритесь за работу! Ваш В. Вересаев 13 сентября 1927 Примечания РО ИРЛИ, ф. 289, оп. 3, № 127, л. 15-16. 1 Бескин Эммануил Мартынович (1877—1940; псевд. К. Фамарин ) — театр, критик, историк театра; редактировал еженедельник «Театральная Москва» (1921—1922) и журн. «Рабис» (1927—1934). 2 В 1916 г. Вересаев приобрел дом в дачном поселке Коктебель, где жил в 1918—1921 гг., а затем приезжал туда в летние месяцы; см. его ...

Входимость: 2. Размер: 18кб.

Часть текста: б[ыть] окрыление. Для творчества необхо дима перспектива, то конечное, что видишь или чуешь. Но для того чтобы видеть это конечное, надо иметь основу, упор, твердость под ногами, как геодезист, старающийся ус тановить свой инструмент, или астроном - трубу свою. Но для меня нет упора, почва дрожит, база меняется, и я как го рошина в сотрясаемой бутылке. Понимаете?! Для моего творчества необходим устой, уклад жизни отстоявшийся, какого бы содержания он ни был (пусть это даже сверх коммунизм), но уже выявивший свой лик, а не зыбкий и те кучий. С этой базы мне могла бы быть видна даль, а сейчас кинематограф[ическое] мелькание. И если возможно твор чество, то оно было бы и эскизно и субъективно в высш[ей] степени, а при моем душевном угнетении - совершенно не верным. То, что я мог бы писать, - не могло бы и увидеть читателя. Для "Южного Альманаха" 1 я не мог ничего дать - сил не было. Кроме сего, Тренев писал мне "желательные требования" - рассказ должен был иметь хоть как[ое]- ниб[удь] отношение к эпохе, пусть хоть и давними корня ми, иметь идейную связь с сдвигом социальным, хотя бы указывал причины и мотивы. Это своего рода задание. Мне всегда были чужды и задания, и "политич [ еские] грибки", и анализы, и подходы. Таков характер. Если я писал "Челов[ека] из ресторана" - так это была вольная, страстная работа, без всяк[их] задних мыслей и заданий. Но я же пи сал и "Розстани" и ...

Входимость: 2. Размер: 10кб.

Часть текста: сегодня, на 25-й день. Не со ско ростью света (хоть и луч), и даже не со скоростью вообще шло оно, неведомо где позадержавшись. Но что письмо! Вся жизнь наша задержалась невесть где. О, что за чернила! И перо не пишет. Карандаша бы надо, но нет карандаша у меня. Теперь ничего нет. О, как бы хотелось поговорить с Вами. Я все потерял. Все. Я Бога потерял и какой я теперь писатель, если я потерял даже и Бога. С большой ли, с малой буквы - бог (Бог) - он нужен писателю, необходимо нужен. Мироощущение на той или иной религиозной осно ве - условие, без чего нет творчества. Откуда идти и к че му? Почвы нет. Вся вышла. Надо искать. Где найти? И позд но уже. Но не стоит о сем. Душа истекла. Нет сына, нет единственного. И еще живешь и мучаешься. Но почему нет силы уйти совсем, не быть? Об этом долго писать. Вся жизнь наша, моя и Оли, - тьма теперь, и в этой тьме жгучая незамирающая боль. Но не стоит об этом. Человек еще не изобрел иного средства, посильней слов, чтобы дать друго му понять. Итак - Вы уже в Москве. Для меня и Москвы уже нет. А любил я ее. Но, знаете, я не могу писать, - мысли...

Входимость: 2. Размер: 61кб.

Часть текста: Что нужно для того, чтобы быть писателем? I Что нужно для того, чтобы быть писателем? Прежде и после всего нужен талант, и не о чем здесь беседовать, и не о чем читать лекций. Нельзя научиться стать писателем-художником, - нужно им родиться. Poetae non fiunt, sed nascuntur, - поэтами не делаются, - поэтами рождаются. Это, конечно, верно. Прежде всего нужен талант. Но талант сам по себе, это только семя благородного, прекрасного растения. Чтобы пышно развиваться, чтобы дать яркие, благоухающие цветы, для него необходим целый ряд благоприятных условий. В первую очередь нужны подходящие внешние условия. Если вы оглянетесь на блестящую русскую литературу XIX столетия, справедливо вызывающую удивление и восторг всего мира, то увидите, что вся она создана почти исключительно тонким верхним слоем русского народа, - дворянством и буржуазной интеллигенцией. Толща народная для нее почти ничего не дала. И понятно, почему. Безграмотный вятский мужик, безвыездно живший в глухой своей деревушке, темный фабричный ткач, забитый долгим, тяжелым и нездоровым трудом, могли обладать огромнейшим художественным талантом. Но как и в чем могли они его проявить? Не только все кругом, но и сами они даже не подозревали, что горящий в них талант есть великая жизненная ценность, а считали его чудачеством, баловством. И талант погибал, как семя, упавшее на сухую, затоптанную землю. Останавливаться на этом не стоит, - слишком все это понятно, и не об этом я хочу говорить. Я буду говорить о тех внутренних причинах, лежащих в самом писателе, которые мешают ему развернуть во всей силе и красоте свой талант. Если я приведу несколько отрывков из стихотворений крупнейших русских поэтов, не называя их имен, то всякий из вас, сколько-нибудь знакомый с русской поэзией, сразу и без всякого ...

Поиск по творчеству и критикеCлово "1921"

Поиск по творчеству и критике
Cлово "1921"